– А с точки зрения законодательства не нарушаем?
В голосе председателя уже звучал ответ «да», но многолетний опыт ведения бизнеса диктовал предварительно изучить все детали.
– Если потребитель дает нам согласие на просмотр рекламы, – а он его дает, если хочет, чтобы мы покрыли его расходы, – то мы вправе рекламировать ему всё что угодно. Халяву, как известно, любят все, – широко улыбнувшись и расправив плечи, Сергей положил перед председателем довольно внушительную папку с документами. – Вот здесь необходимые документы по проекту, патентное свидетельство и бизнес-план на год.
Председатель бережно взял в руки папку, его взгляд лучился отеческой теплотой и плохо скрываемой гордостью за приёмного сына, выращенного в родных стенах корпорации. Начальница Сергея судорожно сжала в руках чашку, не смея поставить её обратно на блюдце. Она не могла не услышать гонг опасности.
– Хорошо! Назовите вашу цену за то, чтобы отныне технология принадлежала корпорации.
– Место в Совете директоров, карт-бланш на формирование команды под данный проект, пятнадцать процентов с каждой сделки… И личный угловой кабинет на последнем этаже здания.
На звон разбившейся вдребезги об пол чашки (начальница Сергея всё-таки выронила её из рук) никто не обратил внимания, все были поглощены рождением нового божества корпорации в частности и перестановкой на пантеоне богов в целом.
– Вы – честолюбивы, но в бизнесе это необходимо, – поощрительно улыбнулся председатель. – Если метод, о котором вы только что рассказали, действительно будет работать, то вы заслуживаете того, что просите. Но для начала нам придётся тщательно изучить все предоставленные вами документы, проконсультироваться со специалистами и ещё раз всё обсудить на закрытом Совете директоров, членами высшей лиги. В общем, сегодня у нас среда… – он оглянулся на календарь на стене, – решение будет в понедельник. На этом предлагаю собрание считать закрытым.
Из переговорной Сергей выходил один, позади всех. Отныне больше никто из них не осмелится заговорить с ним первым, тем более панибратски хлопнуть по плечу. Победу празднуют в одиночестве.
Он прогулялся по длинным коридорам последнего этажа с высокими потолками и окнами. Впервые за много лет взгляд отрешённо бродил по крышам близлежащих домов, улицам, проспектам. С высоты здания город казался почти игрушечным. Крыши домов пестрили рекламными установками, тротуары прятались за рекламными щитами, казалось, кто-то опустил яркие разноцветные жалюзи.
«Как выглядел бы город без рекламы? Наверное, как и земля без теней», – задумался Сергей, изучая панораму проспектов.
****
Здесь должно быть что-то лирическое, но я ничего не помню. Акварельный набросок юности, дождями времени размытый настолько, что трудно угадать, что именно на нём когда-то хотел изобразить художник. Сплошная абстракция. И лишь по-прежнему сквозь прозрачные слои краски просвечивает белый лист неизвестности, перед которым каждый из нас испытывает почти животный страх и так стремится заштриховать, раскрасить его в цвета надежды и определённости. Я накладываю слой за слоем, но картинка не становится ярче, напротив, ей недостаёт солнечного света и лёгкости, я пытаюсь исправить положение, пока не дохожу в своём рвении до урезанной палитры. Чем больше цветов ты смешиваешь, тем быстрее рухнешь в серо-бурые будни. Но в акварели не бывает белого цвета, и значит, уже никуда не вернуться и ничего не вернуть. Ветер, запертый в комнате, утрачивает способность летать. Из воздуха, запертого в комнате, уходит кислород. Я задыхаюсь и… открываю окна. Счастье всегда зыбко, призрачно, неуловимо, неосознанно и неосязаемо, в противном случае это слово означало бы совсем иное.
Светало. Незнакомец брёл им навстречу по набережной, низко опустив голову и поёживаясь от утреннего холода и одиночества.
– Какой-то он неприкаянный, – пожалела его Наташа.
– Эй! А когда вы в последний раз видели небо? – окликнул прохожего Руслан.
Незнакомец попытался обойти шумную компанию молодёжи, но они спрыгнули с парапета, преградив ему путь.
– Небо лучше ботинок, – пошутил барабанщик Гриша.
Незнакомец медленно поднял голову, точно это стоило ему невероятных усилий, и столкнулся взглядом с Наташей. Она улыбалась так светло, лучисто, и прозрачное утреннее небо обнимало её за плечи. Казалось, она вот-вот улетит.
– Давно не видел такого, – усмехнулся прохожий. – Праздник у вас?
– Да, празднуем десятого поклонника нашей группы, – весело засмеялась Наташа.
– Правда, вы опоздали, шампанское у нас кончилось, – не к месту вставил Руслан, закинув за плечи гитару.
– Так это вы в парке поёте? Я проходил мимо, мне понравилось, – незнакомец остановил взгляд на пустой бутылке. – Знаете, я здесь недалеко живу. Могу подарить вам своё. Шампанское всё равно не пьют в одиночку.
Возможно, и он тоже когда-то отмечал каждый рассвет бокалом шампанского. Лёгкий напиток призрачной юности. Вряд ли кто-то способен вспомнить чёткие очертания рассвета минувших дней, вспоминается лишь этот напиток. Настоящего времени у юности нет, существует лишь неизбывная тоска по будущему. Мечта. Неутолённая жажда событий. Юность – это не возраст, а время вне времени. Когда кажется, что ещё не живёшь, а настоящая жизнь начнётся, как только поднимешься по ступенькам на сцену или зашагаешь по красной дорожке. Юность – это состояние ожидания перемен за каждым поворотом, и заканчивается она не по паспорту, а когда очередной поворот вдруг ясно и безжалостно откроет вид совершенно ровного поля с его неумолимой определённостью – прямой путь в никуда. Когда ты вдруг ясно и ярко осознаешь, что вчерашний поворот был последним. Но пока человек живёт ожиданием, он не стареет. Стареть он начнёт, как только почувствует время и пожалеет о его быстротечности.
Ребята так и не узнали, ждал ли ещё чего незнакомец или в его жизни уже пробил полдень с короткими тенями и резкими очертаниями, и солнце, не успев взойти, начало клониться к закату. Им было не до него, они пили шампанское на набережной маленького городка на берегу Волги и ждали полудня, а затем вечера, чтобы отправиться в парк играть очередной концерт, быть может, уже не для десяти, а для одиннадцати зрителей.
Порой в нашей жизни бывают встречи, похожие на пророческие сны, в точности воссоздающие образ будущего. Но мы забываем и то, и другое.
****
Воспоминания же Сергея за семь лет жизни в столице можно было разложить по ящикам письменного стола в маленьком тесном кабинете. Накануне переезда он неторопливо разбирал деловые бумаги: договора, счета, отчёты по своим проектам. За сухими строчками и цифрами чередой шли лица, лица, лица… от которых когда-то зависела его судьба.
…Переговорная. Идёт оживлённое обсуждение новой рекламной кампании клиента.
– А почему, собственно, менеджеры обслуживающего нас агентства СИДЯТ в НАШЕМ присутствии? – взвизгивает посередине фразы представитель клиента.
Все рекламисты вскакивают со своих мест навытяжку, как школьники, которых неожиданно вызвали к доске. Клиент для них – Царь и Бог, и если он сейчас скажет «спляшите!» – спляшут, «встаньте на голову!» – встанут, «разденьтесь!» – разденутся. Беспрекословное послушание на грани лизоблюдства неизбежно, иначе клиент, как распутная, капризная и пресыщенная любовница уйдёт к другому…
…Метель, воет ветер за окнами, три часа ночи. Телефонный звонок звучит, как взрыв.
– Быстро собирайся! Нужно заехать в офис, забрать пакет с наличными и отвезти его за город. Ресторан ты знаешь, у поворота на Рублёвское шоссе. Иначе завтра она отменит съёмки ролика, а мы и без того горим по срокам!
– Но как я поеду? Три часа ночи! У меня и машины своей нет.
– Ты хочешь, чтобы я занималась такой мелочевкой? Это твои проблемы, думай! Отвезешь – не звони мне, пошли смс, я хочу выспаться.
Выложив двухнедельную стоимость своих обедов и ужинов таксисту, он входит в ресторан. Актриса – пьяна, сидит одна за столиком, уронив голову на руки.
– А… это ты? Неужели с деньгами?
– Дайте мне расписку, иначе моё руководство решит, что я присвоил себе эти деньги.
– Какая расписка, мальчик? Ты знаешь, кто я? Иди себе.
Домой он бредёт пешком по длинной заснеженной дороге. Если бы таксист знал, СКОЛЬКО он вёз в пакете среди ночи, то, вероятно, обратной дороги вообще бы не было…
…Следующий контракт вполз под рубашку, словно змея, рукой стареющей поп-звезды.
– Ну и где вы видите морщины? И никакой пластики! Это потому, что я пользуюсь лучшей косметикой и вам советую! – вылетает вульгарная фраза из её уст далеко не первой свежести.
– Всё ещё хочешь продать душу? Она ничего просто так делать не будет, даже если у вас с ней договор.
